Исторические хроники. Тотальный шпионаж по-японски. Тайны караванов в Страну восходящего солнца..

В общественном сознании понятие «тотальный шпионаж» ассоциируется с гитлеровской Германией, и лишь ученым-японистам известно, что это явление зародилось и на протяжении веков создавалось и оттачивалось в Японии. По мнению специалистов, японский шпионаж берет свое начало с середины XIX века. До этого Япония была страной, закрытой для иностранцев. Но 8 июля 1853 года в залив Эдо вошла мощная американская эскадра под командованием коммодора Перри. Сойдя на берег в сопровождении вооруженной до зубов охраны, коммодор передал японским властям письмо от тогдашнего президента США Филмора. В ультимативной форме японцам предлагалось предоставить Соединенным Штатам право торговать внутри страны. Затем в страну хлынули английские и французские купцы и навязали японскому императору договоры с широкими для себя полномочиями. С тех пор Япония перестала быть закрытой страной.
РАЗВЕДЧИКИ «ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА».
С развитием капиталистических отношений японское правительство стало посылать множество дипломатических, торговых и военно-морских миссий для добывания информации в Европе и Америке. В качестве стажеров японцы проникали на промышленные предприятия Старого и Нового света, так как их владельцы были вынуждены брать на работу японцев. Это была своего рода плата за право торговать в Японии. Под видом японских рабочих выступали опытные инженеры, которые прибывали за промышленными секретами Запада. Экономическим шпионажем занимались также различные японские делегации, студенты и туристы. Разумеется, японцы отправлялись за границу не только для того, чтобы шпионить. Тем не менее, когда им представлялась возможность добыть какую-нибудь информацию, они делали это и передавали ее японскому консулу, а по возвращении на родину – полицейским чинам. Корни этого явления уходят в глубину веков, когда японские властители широко использовали сыщиков, добровольных или завербованных осведомителей. Ученые считают, что эта практика развила у нации склонность к шпионажу, которая настолько укоренилась, что японцы занимаются им всюду, где только выпадает удобный случай, а уж тем более в заграничных поездках. Отношение японцев к шпионажу находилось (да и по сей день находится!) в полном соответствии с их культом служения родине и идеалам патриотизма, который основывается на синтоистской идее богоизбранности японцев. Крайне редко можно было встретить японского туриста без фотоаппарата, хотя и без него он – наблюдатель по призванию. Не обладая навыками давать правильную оценку наблюдаемому, японец часто собирал много бесполезной информации, которая тщательно фиксировалась им в дорожных дневниках и в конце концов аккумулировалась в Токийском разведывательном центре.
Донесения как от профессиональной агентуры, так и от инициативных любителей передавались в Центр различными способами: через консульства, которые переправляли развединформацию в посольства с курьерами, в свою очередь посольства посылали ее в Японию с дипломатической почтой; через специальных агентов-курьеров, действовавших под видом находящихся в командировке инспекторов; через капитанов японских торговых и пассажирских судов, которым донесения обычно вручались в последнюю минуту перед отплытием в Японию. Из Центра добытая агентурой информация направлялась в разведывательные подразделения армии, военно-морского флота и Министерства иностранных дел, где она регистрировалась, классифицировалась и подвергалась анализу, а затем поступала к офицерам штабов. Большую роль в деятельности японской разведки играли патриотические общества. В число их агентов набирались люди из всех социальных слоев. Их объединяла одна общая цель: установление японского контроля над Азией, а впоследствии и над всем миром. Наиболее крупным патриотическим обществом являлось «Кокурюкай» («Черный дракон»), насчитывавшее свыше 100 000 членов. Его ячейки находились в США, в Латинской Америке и Северной Африке. «Черный дракон» – это китайское название реки Амур, разделявшей Маньчжурию и Россию. В названии общества скрыт намек на его главную цель Японии – вытеснить русских за Амур, из Кореи и из любого другого места в Тихоокеанском регионе. Другими словами, магистральным направлением деятельности общества была война с Россией. К числу более мелких, но не менее агрессивных обществ относились «Пробуждение Великой Азии», «Белый волк» и «Туран». Их деятельность развивалась в пяти направлениях: изучение экономической, географической, образовательной, колониальной и религиозной обстановки в Центральной Азии и в Сибири, чтобы после захвата Японией этих регионов обеспечить там власть императора. По окончании Второй мировой войны японская разведка находилась в центре внимания западных спецслужб. Отдельные методы ее работы приводили коллег из ЦРУ и СИС в искреннее изумление. Так, молодого сотрудника французского МИДа Бернара Бурсико сумел приобщить к шпионскому ремеслу японский агент-вербовщик, профессиональный оперный певец, выдававший себя за… женщину! По прошествии многих лет из японских источников стала известна не менее впечатляющая история. Молодая американка японского происхождения утонула во время пребывания в Японии в середине 1950-х. Сотрудники японских спецслужб выловили ее тело и документы. Свободно говорившей по-английски агентессе (оперативный псевдоним Лили Петал) сделали пластическую операцию, и в результате она приобрела внешность погибшей. В итоге Лили оказалась в японском квартале Нью-Йорка, где она в течение ряда лет успешно выступала в роли агента-вербовщика.По мере превращения Японии в экономическую супердержаву она стала одним из основных заказчиков промышленного шпионажа. В 1990 году «Ниссан Моторз», «Исикавадзима-Харима Хэви Индастриз» и «Мицубиси Хэви Индастриз» – японские компании, работающие в аэрокосмической области, закупили у американского бизнесмена компьютерное обеспечение. Американца арестовали за торговлю военными технологиями без лицензии. Конфискованные при аресте компьютерные программы категорически не подлежали продаже, так как разрабатывались американцами в рамках Стратегической оборонной инициативы (СОИ – программа звездных войн). С тех пор в Японии считают, что промышленный шпионаж – это разведка, которой принадлежит будущее, поэтому она имеет поддержку на высшем государственном уровне. И начинается с молодого поколения. В Японии студенты освобождаются от военных сборов, если согласятся отправиться в западные страны в качестве шпионов. Они также проходят специальную подготовку: по окончании высшего учебного заведения безвозмездно нанимаются лаборантами к ученым, занятым исследованиями в той области, в которой им впоследствии придется иметь дело в стране заброски. При Токийском университете есть технический колледж, который западные спецслужбы прозвали кузницей кадров для промышленного шпионажа. Студентов там натаскивают в теории научно-технической разведки, после чего в рамках культурного обмена между странами их направляют в США, Германию, Великобританию или Францию. Например, во время посещения одной французской фотофирмы японские студенты-экскурсанты «случайно» обмакивали кончики своих галстуков в химические реактивы, чтобы потом выяснить их составляющие.

ЧЕРНЫЙ ПЕСОК
В 1978 году японская фирма «Асахари» обратилась в Министерство внешней торговли СССР с просьбой сдать ей в аренду на два года участок прибрежной зоны в районе поселка Озерновский, что на юго-восточной оконечности Камчатского полуострова. Свое намерение фирма мотивировала потребностью возвести в указанном районе базу отдыха для экипажей рыболовецких судов, ведущих промысел в нейтральных водах Охотского моря. Советская сторона пошла навстречу руководству «Асахари», контракт был заключен, однако, по наблюдениям советских пограничников, японцы отнюдь не торопились с возведением базы отдыха, все внимание сосредоточив на вывозе так называемого черного песка из прибрежной зоны. Свои действия руководство «Асахари» объясняло проведением подготовительных работ для последующего возведения коттеджей, причалов и т.п. Причем, объем вывезенного песка был настолько велик, что среди пограничников бытовала шутка: «Скоро поедем на экскурсию в Японию. Полным ходом идет прокладка линии метрополитена Озерновский–Токио!» Однако МИД Японии поспешил заверить советскую сторону, что песок попросту сбрасывается в море. По указанию председателя КГБ Юрия Андропова для отслеживания маршрутов движения японских судов с песком на борту была подключена космическая разведка. Выяснилось, что песок бережно доставляется в Японию, где скрупулезно, до песчинки, складируется в специальных водозащитных ангарах. По распоряжению Андропова в спецлабораториях КГБ был проведен химико-биологический анализ вывозимого японцами черного песка. Было установлено, что песок, прозванный местными жителями «черным», есть не что иное, как вулканический пепел периодически действующего вулкана Майон, расположенного неподалеку от острова Катандуанес (Филиппины). Майон выбрасывает в прибрежные воды Филиппинского моря вулканический пепел, который по дну Идзу-Бонинского и Японского желоба тихоокеанским течением выносится только на побережье Камчатки, конкретно – в район поселка Озерновский. Лабораторные исследования показали, что пепел буквально перенасыщен редкоземельными элементами: скандием, иттрием, лантаном и лантонидами. Кроме того, в черном песке обнаружено высокое содержание золота и платины. Прибрежная зона в поселке Озерновском – это единственное место на земном шаре, где открытым способом можно добывать перечисленные редкоземельные металлы, активно использовавшиеся в электронике, лазерной и оптической технике. В 1979 году договор об аренде был расторгнут Минвнешторгом в одностороннем порядке, МИД СССР направил японской стороне ноту протеста, из Комитета госбезопасности в ЦК КПСС ушла докладная записка, в которой, в частности, отмечалось: «…Японская радиоэлектронная промышленность окрепла исключительно благодаря черному песку, обманным путем вывозимому с юго-восточного побережья Камчатского п-ова… Вызывает беспокойство тот факт, что до сих пор ни одно союзное министерство не заинтересовалось освоением того богатства, которое буквально лежит под ногами».

ВИТРИННОЕ СТЕКЛО
В 1976 году в Совет министров СССР обратился генеральный директор японского полугосударственного предприятия «Икэбуко» с предложением закупать в нашей стране значительные партии витринного стекла. При этом японский контрагент Минвнешторга готов был, не считаясь с затратами, приобретать стекло эшелонами! Перспектива сделки была более чем привлекательна – производство витринного стекла обходилось для СССР в копейки. Контракт был заключен, и сотни платформ, груженных стеклом, двинулись в сторону порта Находка, где «ценнейший экспортный товар» оказывался в трюмах японских сухогрузов… Лишь спустя три года КГБ СССР через свою закордонную агентуру установил, что стекло выполняло роль прикрытия. Как только караван сухогрузов с очередной партией стекла покидал порт Находку и выходил в открытое море, всему экипажу раздавались плоскогубцы и гвоздодеры, и они начинали крушить контейнеры с витринным стеклом. Но как?! Доски, фурнитура аккуратно отслаивались, сортировались и складировались в штабеля, которые затем специальными лебедками опускались в трюмы. А стекло сбрасывалось за борт. Разукомплектация контейнеров проводилась при минимальной скорости судна и только с наступлением темноты при свете бортовых прожекторов. Эти меры предосторожности призваны были сохранить истинную цель приобретения стекла в тайне от нежданных свидетелей: проходящих поблизости судов, а также самолетов и вертолетов советских пограничников. В целях конспирации администрация «Икэбуко» формировала наемный экипаж только на один рейс. Он состоял из гастарбайтеров, рекрутированных в Юго-Восточной Азии и Индонезии, готовых за мизерную плату на любую работу. По завершении работы поденщиков партиями по 20 человек под присмотром вооруженных охранников препровождали в кают-компанию, где им вручали по 5 долл. и кормили. При этом насильно заставляли выпить по стакану рисовой водки, в которую подмешивались наркотики, вызывавшие временную парамнезию. Делалось это для того, чтобы после списания на берег ни один из рабочих не мог вспомнить, чем он занимался на судне. По имеющимся данным, за один только рейс караван сухогрузов доставлял в Страну восходящего солнца до 10 тыс. куб. м ценнейшей древесины. А все потому, что любая наша продукция, шедшая на экспорт, по традиции обшивалась ценными и твердыми породами деревьев: кедровой сосной, буком и дубом. Именно из этой древесины и были изготовлены контейнеры для витринного стекла. Фурнитура, но никак не стекло, интересовала японцев… Благодаря махинациям с витринным стеклом, Япония, не имеющая природных запасов древесины, в конце XX века заняла третье место, после Испании и Италии, по экспорту на мировой рынок экологически чистой мебели! Из доставшейся даром древесины «Икэбуко» производила изысканную мебель, которую поставляла арабским нефтяным шейхам, в Соединенные Штаты и даже в Западную Европу. Саркастическая гримаса японского бизнеса: в 1982 году «Икэбуко» продала Управлению делами при Совете министров СССР мебель, изготовленную из нашей древесины, для кабинета… предсовмина Николая Тихонова!
ФАЯНСОВЫЙ ЭКСПОРТ
В то время как в США в интересах национальной безопасности строились скоростные автодороги, СССР с этой же целью расширял и модернизировал свои железнодорожные магистрали. В ЦРУ хорошо знали, что советские стратегические ракетные комплексы разрабатывались и производились на западе и в центре страны, а затем по Транссибирской железнодорожной магистрали перевозились на восток, где устанавливались и нацеливались на объекты на территории Соединенных Штатов. К началу 1980-х американцы располагали информацией о местонахождении большинства наших стратегических ядерных ракет постоянного базирования. Однако они не имели данных о наших передвижных ракетных комплексах (по американской классификации – MIRV) с десятью боеголовками индивидуального наведения, установленных на железнодорожных платформах и закамуфлированных под пассажирские вагоны. И тогда на помощь американцам пришли японцы… В конце 1980-х частная японская фирма «Сётику“ привлекла внимание контрразведчиков Приморья тем, что в течение полугода регулярно, раз в месяц, доставляла в порт Находка фаянсовые вазы для последующей отправки их в Гамбург. Казалось, придраться не к чему: сопроводительные документы всегда в полном порядке, груз нейтрален, опасности для окружающей среды (и интереса для грабителей!) не представляет, находится в опломбированном металлическом контейнере на открытой железнодорожной платформе. И все же некоторые особенности фаянсового экспорта настораживали… – Ладно, экспортировались бы вазы, представляющие художественную ценность, а то ведь – обыкновенные горшки! – рассуждал начальник УКГБ по Приморскому краю генерал-майор Воля, вновь и вновь возвращаясь к вопросу о перевозке изделий японских ремесленников. – Стоит ли овчинка выделки? Ведь черепки, которым грош цена в базарный день, везут почему-то в страну, которая славится саксонским фарфором! Почему? Да и провоз багажа через весь Союз по Транссибирской магистрали – путешествие не из дешевых… Выходит, после погашения накладных и транспортных расходов керамические горшки должны стоить как золотые… Так, что ли?! Интересно, почем японцы продают их в Гамбурге? Н-да, дела… В общем, так! Или мне пора на пенсию по причине мании преследования, или у меня под носом япошки проворачивают нечто незаконное… Да при этом еще и потешаются над недотепами из таможни и контрразведки! Точно, здесь что-то не так! Лучше, как говорится, перебдеть, чем недобдеть!» – подытожил шеф приморской контрразведки и свои соображения изложил в шифртелеграмме во Второе Главное управление КГБ СССР. Сотрудники 5-го (японского) отдела быстро установили, что «Сётику» тесно связана с крупной американской фирмой, работающей в радиоэлектронной отрасли военно-промышленного комплекса США, и, по сути, находится у нее на содержании, так как уставный капитал японской фирмы на 80% американского происхождения. Это обстоятельство, по данным закордонных источников, было наиболее оберегаемым секретом «Сётику»… Происками ВПК Соединенных Штатов занимался 1-й (американский) отдел, поэтому шифртелеграмма из Приморья оказалась на столе его шефа – генерал-майора Красильникова. Тот поддержал приморского чекиста и отдал приказ: едва очередной контейнер перегрузят с судна на железнодорожную платформу, в Находку из столицы для проведения негласного досмотра контейнера отправится оперативно-техническая группа. Платформу с таинственным контейнером отцепили от основного состава и отогнали в тупик. Срезали пломбы, распахнули двери. По всей длине контейнера от пола до потолка сложены аккуратно упакованные ящики. Вскрыли первый… второй… десятый. В мягкой упаковке находились расписанные японскими кустарями фаянсовые вазы. – Неужели ошибка?! – Красильников, лично прибывший в Находку для руководства операцией, вытер платком покрывшийся испариной лоб. Досмотр продолжили. Аккуратно, чтоб не повредить, вскрывали все ящики подряд… Наконец, после того как поисковики вытащили наружу и распотрошили более 50 ящиков, они наткнулись на фанерную перегородку, за которой скрывалось достаточно просторное помещение размером с ванную комнату, загроможденное загадочной аппаратурой. Не контейнер – кабина космического корабля! Столичным технарям потребовалось около шести часов, чтобы сделать предварительное заключение. При более тщательном обследовании, проведенном уже в Москве, было установлено, что контейнер оборудован сложной системой с блоками регистрации гамма-излучений и питания, накопления и обработки поступившей информации. Кроме того, там находились термолюминесцентные дозиметры и фоторегистрирующая аппаратура. Система была абсолютно автономна, управлялась компьютером без вмешательства человека. Внимательно изучив всю эту фантастическую аппаратуру, эксперты пришли к выводу, что в контейнере находится специальная лаборатория, способная собирать и накапливать информацию на протяжении всего пути от Находки до Ленинграда. Специалисты также установили, что уникальная разведывательная система фиксировала наличие мест, где проводилась выемка атомного сырья, а также производственные объекты по его переработке. Она была способна засечь транспорт, на котором перевозились компоненты атомного производства, и даже определить направление его движения. В местах наиболее интенсивного радиоактивного излучения автоматически открывались вентиляционные заслонки контейнера и производилась фотосъемка окружающей местности глубиной до нескольких километров по обе стороны железнодорожного полотна. Показатели излучений и фоторегистрации, счетчики километража давали возможность точно определять, где именно находится данный объект. Таким образом чудо-лаборатория позволяла скрытно прощупывать довольно обширное пространство вдоль всей Транссибирской магистрали, устанавливать и контролировать перемещение наших атомных объектов. …Генерал Красильников понял, почему в сопроводительных документах были заявлены именно вазы. Заяви «Сётику» о перевозке, допустим, бамбуковых циновок, и кто знает, как к контейнерам отнеслись бы грузчики, а фаянсовые изделия – товар хрупкий, требует особо бережного отношения. Очевидно, отправители рассчитывали, что, задекларировав в качестве груза легкобьющиеся предметы, они тем самым заставят наших рабочих проводить погрузочные операции с особой осторожностью. А это – залог того, что ценнейшая аппаратура (нашими специалистами она была оценена в 200 млн. долл.!) прибудет в пункт назначения в целости и сохранности. Конечно, фирма могла бы указать и бытовую радиоэлектронику – не менее хрупкий груз, также требующий деликатного обращения, но в этом случае не было никакой гарантии, что контейнеры не подвергнутся ограблению. Платформа-то открытая и неохраняемая. Лаборатория на колесах использовалась по следующей схеме: завершив пиратский рейд в глубь территории СССР, она из Гамбурга должна была переправляться в США, а после снятия информации, ее обратно доставляли в Японию, и все повторилось бы сначала. Установить, сколько оборотов проделала «карусель», не представилось возможным. Нам оставалось уповать на то, что до разоблачения и экспроприации лаборатории в контейнерах находились только фаянсовые вазы. Должны же были истинные хозяева контейнеров сначала проделать несколько пробных рейсов, а не лезть в воду, не зная броду! …Нелегко пришлось руководству «Сётику», на которое пало подозрение в пособничестве Центральному разведывательному управлению. Чтобы сохранить свой бизнес на нашем рынке, глава японской фирмы Хидэё Арита срочно вылетел в Москву, чтобы попасть на прием к председателю Совета министров СССР. Добившись наконец аудиенции, президент слезно умолял предсовмина не предавать дело огласке. Клятвенно заверил его, что японская сторона в качестве компенсации немедленно перечислит в российскую казну немалую сумму в долларах. Сомнений в том, что Арита выложил деньги не из своего кармана, – из кассы так и оставшейся инкогнито американской компании по производству электронной чудо-аппаратуры, – у руководства КГБ не было.Что касается нынешней России, то серьезные аналитики сходятся во мнении, что сегодня Япония рассматривает ее не в качестве равноправного партнера, но исключительно как ресурсовывозящий источник своего жизнеобеспечения. И время от времени совершает откровенно пиратские набеги на российские кладовые природных богатств… Автор: Атаманенко Игорь Григорьевич